Родился в Москве в семье железнодорожного стрелочника, выходца из крестьян Тульской губернии. В 1929 г. окончил железнодорожную школу-семилетку. Был безработным, подрабатывал на разгрузке вагонов, грузчиком и разносчиком товаров в частных лавках. В августе 1929 г. по направлению биржи труда поступил в ФЗУ при заводе им. Войтовича, где учился на слесаря по ремонту ж.-д. вагонов. В 1930 г. переведен в ФЗУ им. Ф. Э. Дзержинского при паровозном депо «Москва-1» Курской ж. д. Учебу совмещал с работой в депо. После окончания училища поступил на завод по изготовлению металлических конструкций для мостов в Карачарово.
В сентябре 1930 г. поступил на вечерние годичные курсы при Московском институте инженеров связи (МИИС), а после их окончания — на дневное отделение радиофакультета МИИС. В 1936—1937 гг. по заданию МГК ВЛКСМ выезжал в колхозы для разъяснения решений Пленума ЦК ВКП(б) по сельскому хозяйству.
В июне 1939 г. А. С. Феклисов был направлен на работу в органы государственной безопасности и зачислен на учебу в ШОН ГУГБ НКВД. В октябре 1940 г. принят стажером в американское отделение 5-го отдела ГУГБ НКВД. С февраля 1941 г. по октябрь 1946 г. — оперработник нью-йоркской резидентуры научно-технической разведки (псевдоним Калистрат), действовал под фамилией А. С. Фомин и прикрытием должностей стажера, вице-консула и третьего секретаря генерального консульства СССР.
Через находившихся на связи у А. С. Феклисова ценных источников из числа руководящего научно-технического персонала заводов и лабораторий компаний Ар-си-эй, «Вестерн электрик», «Вестингауз», «Дженерал электрик» и др. Центром были получены ценные сведения в области военной авиации и зарождающейся ракетной техники, электроники, в том числе по новейшим в то время различным видам сонаров, радаров, прицельным системам, зенитным радиовзрывателям, компьютерам, добыты секретные материалы о технологии производства клистронов, магнетронов, других электровакуумных приборов.
С октября 1946 г. А. С. Феклисов — в центральном аппарате ПГУ МГБ СССР под прикрытием должности третьего секретаря отдела по делам ООН МИД СССР.
С августа 1947 г. по апрель 1950 г. — заместитель резидента по линии научно-технической разведки в Лондоне (псевдоним Юджин) под прикрытием должности второго секретаря посольства СССР в Великобритании, являлся оператором советского агента физика-ядерщика К. Фукса, от которого была получена важнейшая информация по атомной тематике, в том числе по устройству водородной бомбы.
С лета 1950 г. — заместитель начальника, с 1951 г. — начальник 2-го (английского) отдела 1-го (англо-американского) управления КИ при СМ-МИД СССР, затем — в ПГУ МГБ-ВГУ МВД СССР.
С 25 июня 1953 г.— заместитель главного советника МВД-КГБ по разведке при МВД ЧССР.
С декабря 1955 г. по август 1960 г. А..С. Феклисов — начальник американского отдела ПГУ КГБ при СМ СССР, осуществлявшего разведывательную работу с легальных позиций в Западном полушарии. В 1959 г. — член специальной группы при председателе КГБ при СМ СССР по обеспечению безопасности визита Н. С. Хрущева в США. Участвовал в визите под прикрытием заместителя начальника Протокольного отдела МИД СССР.
С августа 1960 г. А. С. Феклисов — резидент ПГУ в Вашингтоне под фамилией А. С. Фомин и прикрытием должности советника посольства СССР в США.
Воспоминания дочери
- Он работал под псевдонимами "Калистрат" в первую американскую командировку и "Юджин" в Англии. Редкое имя "Калистрат" ему, по-моему, подходило. Семья вышла из крестьян Тульской губернии. И в высоченном Феклисове, даже в последние годы всегда тщательно одетом, при точно под рубашку подобранном галстуке, было нечто русское, былинное, эдакое исконное.
Не могу понять другого. Почему-то в загранки "дипломат" Феклисов оправлялся под фамилией "Фомин". Какая-то очень уж тонкая конспирация. И дочь Наталья тоже была заграницей Фоминой, а дома - Феклисовой. Когда начала оформлять какие-то важные бумаги, предъявила еще советские документы, выданные на эту, а не на настоящую фамилию. И они не прошли. Пришлось доказывать правоту, что, как всем известно, весьма непросто.
- Я никак не мог поверить, что Джон Скали, посредник между президентом Джоном Кеннеди и Никитой Хрущевым, был просто журналистом, а не коллегой Феклисова с чужой, американской, стороны. Теребил Александра Семеновича: ну, как и кто мог доверить представителю журналистской профессии право вести переговоры на тему быть или не быть ядерной войне? Феклисов поначалу уходил от ответа, а потом уверял: Скали - журналист и, как говорят в разведке, "чистый".
В вашингтонском ресторане "Оксидентал", где в самый разгар кризиса встречались два посредника, была установлена в честь этого мемориальная доска с двумя фамилиями. Но потом имя Феклисова исчезло. А жалко.
- Именно советник посольства СССР в Вашингтоне Фомин, он же резидент внешней разведки, полковник Феклисов расставил все точки в Карибском кризисе. Да, Скали на 100 процентов мгновенно передавал все сведения о встречах с Феклисовым Роберту Кеннеди, с которым был особенно близок. А уж тот - брату-президенту. И, теперь-то мы знаем, что Никита Сергеевич Хрущев слегка блефовал. Мы еще не обладали той ядерной мощью, в которую поверили американцы. Но не все.
На Джона Кеннеди давили - и военные, и промышленный комплекс, и нефтяные магнаты. Хотелось войны и победы над СССР. Еще день, а. может, несколько часов, и американские ракеты нанесли бы удар по Союзу. Мы были готовы к ответу. Адекватному. Однако, не берусь сказать победному. Да и как можно определить победителя в ядерной войне.
И тут Александр Семенович, опытнейший разведчик, нанес свой, не ракетный, а чисто феклисовский удар. Нельзя назвать это просто озарением, удачей. Годы во внешней разведке, руководство с декабря 1955-го по август 1960-го ее Американским отделом, превратило полковника в тончайшего стратега.
Он, разведка давно нащупали слабейшее место "главного противника" - так называли США в документах той эпохи. И находилось оно вовсе не на Кубе, от которой до штата Флорида рукой подать. А в центре Европы, в главнейшем ее перекрестье. В Западном Берлине, за который США с союзниками так, не без оснований, тряслись.
И Феклисов, никем не уполномоченный на подобные совсем не дипломатические заявления, резанул Скали, что если Кеннеди не пойдет на переговоры, если не будет обоюдных уступок, то "тогда мы возьмем Берлин". И добавил, что нашим потребуется не больше 24 часов, чтобы сломить сопротивление американского, английского и французского гарнизонов.
Феклисов понял, что попал в точку: собеседник побледнел, быстро свернул разговор. Надо было бежать, докладывать о планах русских брату президента.
Александр Семенович рассказывал мне, что годы спустя его тезис о возможном взятии Берлина подтвердился уже в Москве. По секретному плану, о нем знали лишь несколько высших военных чинов СССР и ГДР, Западный Берлин можно было бы взять и быстрее - за 6 - 8 часов - с участием войск ГДР а, главное, лавины наших танков.
И вскоре Кеннеди пошел на переговоры. А в Белом Доме, как и в Кремле, где все перешли на казарменное положение, закипела работа. Вскоре обе стороны пошли на уступки.
- Отношения советника Фомина с искренне уважаемым в мире дипломатии послом в США Добрыниным - особая статья.
Далеко не всегда и не везде отношения главы дипмиссии и резидента разведки складывались гладко. Ни разу, подчеркиваю, ни ра-зу за все наши многочисленные встречи Александр Семеновичнцев не употребил бранного слова. А о размолвке с Добрыниным лишь повторял, что хотели сделать из него мальчика. Ведь когда дисциплинированный Фомин доложил послу о ходе переговоров по своему каналу, тот отказался пересылать шифровку в Москву по верху. МИД санкций на такие неофициальные встречи действительно не давал.
Но Феклисов, если и обиделся, то не отступил. На "своем" этаже он передал текст телеграммы на имя начальника Первого главного управления о готовности американцев вступить в диалог шифровальщику, и тот моментально отправил ее в Москву. Там все быстро поняли, довели содержание до Никиты. И начались настоящие переговоры.
Когда Роберт Кеннеди пришел 27 октября 1962 года к послу Добрынину, то на второй этаж был вызван и советник Фомин. На него министр юстиции США смотрел изучающее, словно взвешивал, можно ли доверять судьбу мира такому человеку. Судя по тому, что уже 28 октября конфликт мирно разрешился, и
Кеннеди с Хрущевым обменялись примирительными посланиями, резидент ПГУ Феклисов произвел на него впечатление благоприятное.
- Говорят, многие Феклисову завидовали. Он воспринимал это с абсолютным спокойствием. А зависть объяснял так: "Не всем же судьба дала возможность помочь в урегулировании Карибского кризиса".
- И, тем не менее, еще одна подробность. Феклисов любил пешие прогулки. Как-то поехали мы 9-го мая на Поклонную гору. Александр Семенович - при параде, то бишь, при звезде Героя, в темном костюме и белой рубашке. Его постоянно теребили воодушевленные праздником гуляющие: за что дали Героя? И Феклисов в свойственной ему абсолютно спокойной манере терпеливо отвечал всем и каждому: " Я - разведчик. Вместе с друзьями мы помогли нашей стране как можно быстрее сделать атомную бомбу". Значило ли это, что свои "атомные" подвиги он расценивал выше, чем вклад в предотвращение Карибского кризиса? Не знаю.
- Последнее. В квартире у Натальи Александровны Феклисовой-Асатур хранится любопытнейшая реликвия - "spycoat" - "шпионское пальто" отца. Дам пояснение. Отправляясь на самое важное задание, а это почти всегда вербовка иностранца, разведчики стараются одеваться с особой тщательностью. Вот и у Феклисова была своя примета. Идя на дело, он не расставался с пальто, которое в шутку называл "шпионским". И оно его никогда не подводило. Крепкому, даже на вес тяжелому, отреставрированному дочерью пальто, а не пальтишке, уже, наверно, под 70. Феклисову в эти дни исполнилось бы 100.
КАРИБСКИЙ КРИЗИС
Во время Карибского кризиса 26—27 октября 1962 г. провел ряд встреч с американским журналистом Дж. Скали, неофициальным представителем Администрации США, которые серьезно способствовали разрешению кризиса и нормализации отношений между СССР и США.
Операция «Анадырь»
«Ана́дырь» — кодовое название секретной операции Генерального штаба Вооруженных сил СССР по скрытной доставке и размещению на острове Куба в 1962 году армейских боевых частей и подразделений, имевших на вооружении атомное оружие, включая атомные авиационные бомбы, баллистические ракеты средней дальности, тактические ракеты «Луна», «Сопка» и «фронтовые крылатые ракеты» с присоединяемыми к ним атомными боевыми головными частями.
Семь дизельных ударных подводных лодок Военно-морского флота СССР, вооруженные ракетами и торпедами с атомными боевыми головными частями, обеспечивали безопасность морских перевозок советских войск и военных грузов в Атлантике. Разработку операции осуществляли маршал Иван Баграмян, генерал-полковник Семён Иванов и генерал-лейтенант Анатолий Грибков.
Операция была ответом на попытку военной интервенции на Кубу со стороны США и инициировала тяжелейшее политическое, дипломатическое и военное противостояние СССР и США, которое могло привести к атомной мировой войне глобального масштаба и известно в истории международных отношений как Карибский кризис. Руководил операцией генерал армии И. А. Плиев.
Разработку плана по доставке и размещению советской группы войск на Кубе возглавил маршал СССР Иван Баграмян — заместитель Министра обороны СССР — начальник Тыла Вооруженных Сил СССР. Чтобы навести потенциального противника на мысль о подготовке «мероприятий» на севере СССР, операции было дано название «Анадырь»; личному составу воинских подразделений, привлекавшихся к операции выдали лыжи, валенки и армейские овчинные тулупы.
В приказах было объявлено, что воинские контингенты направляются для выполнения «специальных мероприятий», без указания сроков и места переброски. Части и подразделения немедленно доводились до штатов «военного времени», личному составу выдавалось стрелковое оружие и боеприпасы, проходили интенсивные тренировки и учения в условиях, максимально «приближенных к боевым» для сплачивания подразделений, проверки функционального состояния аппаратуры и техники.
Одновременно готовились площадки для погрузки контингента в железнодорожные составы, выделялся подвижной состав, определялся порядок и сроки переброски техники и войск в морские порты погрузки. Мероприятия сопровождались строгим режимом секретности и проведением мер дезинформации потенциального противника.
Американской разведке и разведке НАТО не удалось своевременно и точно вскрыть цель, задачи и масштаб проводимой операции. Сведения, добытые разведывательным сообществом США и разведками стран НАТО были неполными и разрозненными.
«Де-факто» в Вашингтоне ясно поняли, что происходит, только после получения дешифрованного фотоснимка, сделанного разведывательным самолётом «U-2» 14 октября 1962 года.
Результаты операции «Анадырь»
В результате массовой скрытной передислокации войск к 27 октября доставленные на Кубу ракеты Р-12 были готовы к нанесению ядерного удара по территории США. Несмотря на то, что ракеты были доставлены на Кубу 9 сентября, обнаружены они были только 14 октября. Причём оставалось неизвестным для США как количество ракет, так и количество ядерных боеприпасов на Кубе: факт доставки тактических ядерных боеприпасов разведкой США установлен не был.
Группировка советских войск оценивалась не более 22 тысяч человек, в то время как на Кубу уже было перевезено до 50 тысяч человек личного состава.
Созданная Группа советских войск на Кубе ГСВК насчитывала:
2 дивизиона ракет средней дальности Р-12;
2 подразделения крылатых ракет;
4 мотострелковых полка;
2 танковых батальона;
40 истребителей МиГ-21 и 6 учебно-тренировочных самолётов МиГ-15УТИ;
42 бомбардировщика Ил-28;
зенитно-ракетные комплексы С-75;
ствольная зенитная артиллерия.
Единственными надводными кораблями, перебазированными на Кубу, были 12 ракетных катеров проекта 183Р с крылатыми ракетами П-15, перевезённые в трюмах сухогрузов.
Поставленные советским правительством военно-политические цели были в основном достигнуты:
США пошли на переговоры по разоружению ракетных баз в Западной Европе в обмен на вывод ракет с Кубы (к концу 1963 года все американские ракеты «Тор» и «Юпитер» были выведены из стран Западной Европы и Турции);
США публично заявили об отказе от планов вооружённого свержения правительства Кастро;
Открытое противостояние с США повысило авторитет Советского Союза перед лицом его союзников.
29 мая 1963 года было подписано соглашение между СССР и республикой Куба об оставлении на острове символического количества советских войск — мотострелковой бригады. И группа советских войск на Кубе (ГСВК) была переименована в Группу Советских военных специалистов на Кубе (ГСВСК).
Указом Президиума Верховного Совета СССР № 1739 от 1 октября 1963 г. «за образцовое выполнение специального задания правительства» 1001 военнослужащий был награждён орденами и медалями:
орденом Ленина — 18 человек
орденом Красного Знамени — 38
орденом Красной Звезды — 591
орденом «Знак Почёта» — 1
медалью «За отвагу» — 138
медалью «За боевые заслуги» — 205,
медалью «За трудовую доблесть» — 6
медалью «За трудовое отличие» — 4 чел.
По рассекреченным в 2017 году данным Министерства обороны Российской Федерации, на Кубе в период с 1 августа 1962 года по 16 августа 1964 года погибли 64 советских гражданина
С марта 1964 г. советский разведчик Феклисов Александр Семенович работал на руководящих должностях в ПГУ КГБ СССР, преподавал в Краснознаменном институте. Кандидат исторических наук.
В 1974 г. вышел в отставку. С 1986 г. на пенсии.
Опубликовал книги воспоминаний «За океаном и на острове» (1994) и «Признание разведчика» (1999) о своей жизни и работе.
Герой России (1996). Награжден орденом Ленина (1949),
двумя орденами Трудового Красного Знамени,
двумя орденами Красной Звезды,
тремя орденами «Знак Почета»,
знаком «Почетный сотрудник внешней разведки».