Кризис глобальной климатической повестки и геополитика

Итоги очередной, 29-й Конференции сторон Рамочной конвенции ООН по изменению климата (COP29), проходившей в ноябре прошлого года в Баку, не могли не разочаровать. Президент Дональд Трамп сразу же после своей инаугурации 20 января вывел США из Парижского соглашения. Все говорит о кризисе глобальной климатической повестки дня. Что это значит?

Отмахнуться от этой темы нельзя, даже если приходится констатировать феноменальный провал мирового сообщества на важнейшем направлении сохранения экологии планеты. Климат продолжает меняться – и процесс ускоряется. На сегодня средняя температура планеты уже изменилась примерно на полтора градуса. Изменения неравномерны: на полюсах – в Арктике и Антарктике – зафиксирован рост на четыре градуса, меньше – в других регионах. Главное, что это приводит к интенсификации процессов перемен в атмосфере и океанах: именно отсюда такие климатические явления, как ураганы, изменения в режиме осадков, перераспределение влаги по регионам.

Это значит, что мир будет выглядеть иначе. Изменятся пространства, комфортные для жизни и ведения сельского хозяйства. Будут затронуты стоки рек и гидрогенерация, доступ к воде. По консервативному сценарию, это вопрос 30-40 лет, по радикальному – всего 15 лет. Как и любой кризис, он чреват новыми вызовами и новыми возможностями. Речь не об абсолютном зле: это форс-мажор, от которого кому-то станет хуже, а кому-то – лучше. Объектом перемен будут не только миграционные потоки, но и конкурентоспособность стран, структура их экономики.

Можно сказать, что провалилась первоначальная ставка мирового сообщества на борьбу с выбросами, что и стало идейной основой Киотского протокола и Парижского соглашения. В качестве методов достижения поставленных целей рассматривались сокращение потребления ископаемого топлива (декарбонизация), развитие возобновляемой энергетики (ВИЭ), переход на новые технологии. Этот процесс превратился в огромный бизнес – порядка трех-четырех триллионов долларов ежегодно перераспределяются по миру в связи с климатическим регулированием. Но эффект оказался минимальным, не говоря уже об энергетических затратах на производство, эксплуатацию и утилизацию ветряков и солнечных панелей. Стоит ли эта овчинка выделки? – вот в чем вопрос спустя 30 лет мировой климатической политики.

Не оправдались расчеты развивающихся стран на то, что не придется тратиться на климатическую политику, поскольку им были обещаны огромные средства – 300 миллиардов долларов со стороны промышленно развитых стран, которые исторически были основными генераторами парникового эффекта и по сей день продолжают ими оставаться. Развивающиеся страны получили крохи, прочем и эта помощь была привязана к покупке западных и иных технологий. То есть по каналам климатической повестки воспроизводилась неоколониальная технологическая зависимость стран Глобального Юга.

Если взять основной драйвер климатической повестки – Евросоюз, то там инвестировали огромные средства в исполнение взятых обязательств (они оказались заведомо нереалистичными), однако так и не добились для себя конкурентных преимуществ. Ожидалось, что европейские компании займут лидирующие позиции в ВИЭ и новых технологиях. Но этот рынок активно осваивает Китай, который смог мобилизовать необходимые для таких проектов государственные ресурсы. Что, в свою очередь, доказывает, что госкапитализм госкапитализму рознь – выигрывают те страны, где повестку дня диктует правительство, а не частные корпорации.

Коррективы внес и украинский конфликт. В результате Евросоюз фактически похоронил свою зеленую повестку, перейдя на уголь и оказавшись в зависимости от поставок американского СПГ с весьма "грязным" углеродным следом (в отличие от российского "чистого" трубопроводного газа). Более того, Европа попросту утратила свою конкурентоспособность на почве энергетических перемен: соответствующие преимущества американских производителей были закреплены еще при Байдене Законом по борьбе с инфляцией 2022 года.

Все происходящее внутри западного сообщества напоминает русскую сказку о "вершках и корешках": Европа по наивности и интеллектуальной несостоятельности своих элит оказалась в экономическом и геополитическом проигрыше, что ставит под большой вопрос судьбу интеграционного проекта и будущее всех его участников.

Сейчас мир стоит перед выбором: продолжать бороться с выбросами или переключиться на адаптацию к неизбежным климатическим изменениям. В последнем случае будет создана новая архитектура климатического взаимодействия и регулирования, где акцент будет делаться на адаптацию национальных интересов, соответствующую помощь развивающимся странам и предотвращение глобальных рисков. Ясно, что не сдадутся без боя те, кто вложился в ВИЭ и новые технологии.

Ярким доказательством того, что смена курса в климатическом вопросе сопряжена с серьезными геополитическими последствиями, служит политика администрации Трампа, которая явно исходит из варианта адаптации и ставит далекоидущие цели, включая территориальное расширение страны в направлении Арктики за счет Канады, ее Арктического архипелага и Гренландии. В этом случае Вашингтон получит под свой контроль выход в Арктику, сопоставимый с российским. Уже не говоря о том, что США станут крупнейшим государством мира по размерам территории и, скорее всего, по запасам, в том числе перспективным, полезных ископаемых.

Так что изменения климата, в том числе в силу неудачного опыта международного сотрудничества, могут предвещать моду на "большие модели" – не только языковые, как это имеет место в искусственном интеллекте, но и территориально-политические. Назад в будущее, в XIX век?

Отсюда и выводы для России. Прежде всего необходимо исходить из национальных интересов (кстати, пересчет показывает, что наши выбросы в два раза ниже, чем предполагалось ранее, и мы, возможно, близки к углеродной нейтральности). Да и в целом нужно трезво смотреть на вещи под углом экономических выгод и проводить свою климатическую дипломатию в поисках баланса глобальных интересов.